ВОЙНА НАЙДЁТ СВОЙ ОТЗВУК У КАЖДОГО В ДУШЕ

Бывает, через поколения тянется нить памяти героя газетного очерка, уходя в сплетение судеб его родных и близких. Особенно богато перипетиями и событиями время, связанное с Великой Отечественной войной. И в каждом ныне живущем оно может найти свой отклик.

Неравнодушный читатель

Вот и автор недавнего письма в редакцию, которое он принес собственноручно, оказался знакомым человеком. Это житель Тонкино Сергей Куклин, многие годы работающий водителем в районной больнице. Худощавый с виду и подвижный по натуре своей, он еще при прежнем нашем знакомстве накоротке оказался заинтересованным читателем газеты. А точнее – неравнодушным читателем.

- Напишите о ваинских мужиках-фронтовиках, что выжили под пулями и снарядами на войне. И как, вернувшиеся домой, они поднимали свой колхоз «Светлый путь», вместе с другими выводили его в передовые, — порекомендовал мне тогда Сергей Иванович.

Действительно, будучи уроженцем деревни Большая Вая, я знал возвратившихся с войны земляков. Таких, например, как Трифон Зорин, Сидор Волков, Харитон Смирнов, и других. Прогнав с родной земли врага, они, так сказать, перековали мечи на орала – пересели с боевых машин на колхозные трактора и с тем же рвением взялись за мирный труд. О ком-то из них я все-таки писал, как, в частности, о Харитоне Смирнове, прошедшем все ужасы немецкого плена. А рассказать о других – руки все не доходили.

Так же, как написать и о собственном отце. Веселов Устин Егорович восемнадцатилетним юнцом ушел на фронт. Воевал под Ленинградом, получил тяжелые осколочные ранения в ноги и голову. А вернувшись в родную деревню, многие годы затем проработал колхозным кузнецом.

Всех их теперь уже нет в живых. Но долг памяти, тут я соглашусь с Сергеем, все никак не отпускает и не дает душе покоя. Ведь это поколение людей, отстоявших жизнь и для нас – сегодняшних.

Ну а теперь непосредственно о письме С. Куклина. Оно заняло два листка из школьной тетрадки в линейку, и тоже не оказалось случайным. А в дополнение ко всему содержало еще и черно-белую фотографию с изображением деревенской женщины в окружении детей.

«Поводом для написания в газету, — сообщает в самом начале Сергей, — послужила кончина в феврале этого года моей родственницы, Климиной Тамары Михайловны, жительницы д. Чердаки. Ветеран потребкооперации, она многие годы была деревенским продавцом. А после нее к нам в семью попала вот эта, можно сказать, историческая для нас фотография, на которой моя бабушка Епестемея Васильевна, с нею же и моя мама, в ту пору еще пятилетняя отроду, вместе со своими сестренками. И время этому фото – 1937 год».

Собственно, война, со всеми ее тяготами, была еще впереди, как и судьбы всех, разместившихся на фотографии.

Женская доля

«Еще бы мне хотелось сказать о Тамаре Михайловне, — продолжает автор письма в редакцию. – Она была героиней очерка, напечатанного в майском номере газеты «Красное знамя» за 2017 год. Где рассказывала о своих родителях – отце Михаиле Фомиче, не вернувшемся с Великой Отечественной войны и погибшем в апреле 1945 года в Германии, а также о матери — Павле Васильевне и ее трудах в сороковые, военные годы. Они обе, сначала Павла Васильевна, а после ее смерти и Тамара Михайловна, бережно хранили письма их мужа и отца, отправленные с фронта к ним, в родные Чердаки».

К этому повествованию несколько слов следует добавить и мне, автору той публикации о младшем лейтенанте Климине, о его любимых – жене Пане и дочери Томе – Томочке, как он называл ее в своих посланиях с фронта. Сложенные в целлофановый пакет, написанные большей частью карандашом и редко – чернилами, эти письма были настоящей семейной реликвией в доме Климиных. Весной 2017-го в нем побывал и я. А, расположенный на взгорке по правому порядку чердаковской улицы, дом этот помнится и теперь. На клеенке стола в его горнице были разложены потемневшие от времени «треугольнички» из тетрадных листков, я бережно разворачивал их, чтобы прочитать. И хозяйка дома, Тамара Михайловна, вела неспешно свой рассказ о их с матерью жизни, отцовых письмах и о многом другом.

Проводив мужа на фронт осенью 1942 года, Паня осталась в дерене его родителей (саму-то ее Михаил привез сюда на санях, запряженных жеребенком, из Захарова) с двумя малолетними детьми на руках. Да и его пожилым папе с мамой тоже надо было помогать. Работала, как могла, и даже конюхом деревенским. А мужнины письма были для нее огромной моральной поддержкой.

Сначала он воевал рядовым в артиллерийской разведке, потом в июне 43-го был направлен на ускоренные офицерские курсы, которые проходил в Йошкар-Оле. И через полгода вернулся в свою же часть в звании младшего лейтенанта, чтобы стать уже командиром взвода. Бил врага беспощадно Михаил Климин, всегда помня об оставленных в Чердаках родных его людях – родителях, жене и детях.

Уважали его и однополчане. Было в той стопке фронтовых писем и одно – от боевого товарища Михаила, где он рассказывал, в ответ на просьбу Павлы Васильевны, как погиб ее героический супруг за несколько дней до победы. И в конце добавлял, что отомстят за него, добив врага в его же логове – Берлине.

Что ж, женская доля не сладкая – ждать да память хранить о любимых. Были еще потери, но уже в мирное время, в жизни двух женщин Климиных. Умер сначала в молодом возрасте младший брат Тамары Михайловны – Валерий. А уже позднее ушел из жизни один из детей ее – сын Ваня, отслуживший в армии и живший самостоятельно. Вот ведь стечение судьбы, я знал Ивана, и помню, как старушка-мать каждый год после его гибели приезжала из Чердаков, чтобы дать в газету о сыне поминовение.

Снимок из 1937-го

И обо всем этом мы разговорились с Сергеем Куклиным во время его прихода в редакцию.

- А на этой фотографии, — указывал он на принесенный с собой снимок, – родная сестра Павлы Васильевны Климиной и моя бабушка – Епестемея Васильевна. Простая женщина-колхозница, 1905 года рождения. С нею – ее дочери, а слева крайняя в светлом платьице – моя, тогда еще пятилетняя, мама Мария. Тут же родные сестры ее – две постарше и самая младшая.

Было видно, как дорог моему собеседнику этот простенький с виду снимок.

- Фото сделано в 1937 году в деревне Малое Ларионово, где семья бабушки и жила, — продолжал Сергей. – И сделано, скорее всего, каким-нибудь заезжим фотографом. Видите, где-то на деревенской завалинке, а девочки в праздничных платьицах. Передала нам карточку, оставшуюся после Тамары Михайловны, ее дочь Галина. Спасибо ей. Это фото – в напоминание о родных и их жизни.

Так волею судьбы сохранилась нить памяти, связывающая поколения. И вот еще строки из письма Сергея Ивановича.

«Они в годы войны, — пишет он о девочках с фото, — лишенные детства, разом повзрослевшие, работали, крепя оборону, наравне со взрослыми. Многие из таких вот детей становились сиротами, как и эти четверо сестер – Мария, Анастасия, Феоктиста, Евгения. Их отец и мой дед, Василий Иванович Кузнецов, призванный сразу же в 1941 году, вскоре погиб, как потом и три его родных брата. А все невзгоды и тяготы военного и послевоенного времени легли на плечи таких вот женщин, как Епестимея да ее сестра Павла и их осиротевшие дети».

О многом еще в этот раз говорили мы с Сергеем Ивановичем. Что снимок этот они размножили и передали другим его близким. Мой собеседник рассказал, что бывать у бабушки Епестимеи в Малом Ларионове было всегда интересно. И что удивляли всякий раз прибранность и чистота в ее доме, такой она была старательной хозяйкой. А мир этот Епестемея Васильевна оставила в 1983 году, пару лет не дожив до своего восьмидесятилетия.

В конце своего письма Сергей добавляет: «Давайте помнить, особенно в год юбилея Победы, как фронтовиков, так и тружеников тыла, наших бабушек и прабабушек. Вечная им всем память».